Эксперты выявили новую тенденцию: по их словам, из тайного оружия донос превратился в публичную акцию. DW разбиралась, как в современной России относятся к «стукачам».
В России вошел в моду новый жанр — публичный донос. По любому поводу депутаты, активисты и даже священники пишут письма в прокуратуру. Чиновники, похоже, очень рады такому повороту: по фактам многих обращений проведены скрупулезные расследования и приняты строгие меры. О специфике российского доносительства корреспондент DW поговорила с экспертами.
Достоевский «стучать» не хотел
Сам феномен, конечно, возник давно. Еще Иван Грозный отправлял аристократов на плаху по навету ближнего. А вот общественное порицание доносительства — явление не столь давнее. «В начале XIX века это было нормой. Даже присяга предусматривала обязанность доносить», — рассказал DW социолог Абрам Рейтблат. «Однако в период правления Александра II, по мере возникновения в стране такого явления как общественное мнение, распространилось убеждение, что с секретной полицией сотрудничать не хорошо», — поясняет эксперт.
Русский журналист XIX века Алексей Суворин вспоминал о реакции Достоевского на теракт в Зимнем дворце: «Мы разговорились о разных разностях политических. Зимний дворец только что был взорван. Достоевский говорил о том, что мы все ужасно неискренни и лицемерны, что, в сущности, мы сочувствуем всем этим покушениям и только притворяемся». В своих мемуарах Суворин приводит слова писателя: «Ну, например, представьте себе, вы или я, мы стоим у магазина Дациаро и слышим, что нигилист говорит другому, что через десять минут Зимний дворец будет взорван. Пошли бы их предупредить? Едва ли. А уж схватить этих нигилистов или указать на них полиции, да это и в голову не пришло бы».
«Порицание стукачества — это не советское, а досоветское явление», — соглашается Александр Черкасов, член правления правозащитного общества «Мемориал». Эксперт поясняет: «Отношение к государству, как бы Россию ни приписывали к Азии, у нас иное. В Китае государство — это важная, работающая на благо общество структура, ведущая, например, работы по возведению защитных дамб. А в цивилизации ржи все это невозможно. Власть воспринимается как захватчик».
Пишут в органы, разумеется, не только россияне. В чем же наша специфика? «В Германии, например, предосудителен ложный донос. А сообщение о действительном правонарушении вполне приемлемо. Это апелляция к правовому государству, — рассказывает российский филолог Гасан Гусейнов. — В России же любой донос властям — это акт мести со стороны доносчика. Тот хорошо знает, что «сданный» властям человек станет их жертвой, будет подвергнут неправовому насилию».
Фрики на марше
Последняя громкая история случилась с режиссером Тимофеем Кулябиным, который поставил в Новосибирском оперном театре новую трактовку вагнеровского «Тангейзера». Митрополит Новосибирский и Бердский Тихон усмотрел в постановке хулу на Спасителя и, вместо того чтобы придать театр анафеме, написал заявление в прокуратуру. Прокуратура завела на режиссера дело. Затем министерство культуры инициировало проверку финансово-хозяйственной деятельности, по результатам которой в театре сменилось руководство. На должность директора был назначен Владимир Кехман, жестко осудивший злополучную версию оперы: «Я, как человек верующий, крещеный, православный, как еврей, воспринимаю это как оскорбление».
«Что там Тангейзер! — возмущается Александр Черкасов. — А депутат Худяков, который требует прикрыть срамное место статуе Апполона дабы не развращать школьников!? А Милонов, Яровая и другие? Это ж соревнование фриков!». По его мнению, все это не просто доносы.
«У нас создается движение за батюшку царя и против вредных влияний. Есть даже конкуренция. Соревнуются, у кого нелепее претензии», — констатирует эксперт. Как он выразился, фрики, ранее нерукопожатные в приличном обществе, вдруг стали мейнстримом.
Но доносчики портят жизнь не только режиссерам-богохульникам, но и вполне законопослушным верующим. В марте Роскомнадзор вынес предупреждение интернет-порталу «Православие и мир». Ведомство посчитало, что в одной из публикаций самоубийство было представлено как способ решения жизненной проблемы. Инициатором дела опять-таки выступил «обеспокоенный гражданин». Правда, на сей раз он пожелал остаться неизвестным. Дело в том, что Роскомнадзор — одна из немногих государственных инстанций, куда можно подать жалобу, не называя себя.
Борьба за ресурсы
Еще более распространены доносы в бизнес-среде. «Объем ресурсов сокращается, конкуренция за них обостряется», — поясняет социолог Симон Кордонский. «РСПП как-то пожаловался Путину, что их притесняют силовые структуры. А тот отвечает — перестаньте доносы друг на друга писать!» — вспоминает Кордонский, пять лет проработавший главой аналитического управления президента РФ.
«А, собственно, что сейчас доносить? — удивляется Абрам Рейтблат. — В стране нет таких жестких ограничений, как в 30-е годы XX века или в николаевскую эпоху. Оппозиция открыто ходит на митинги. Чего доносить-то?».
Но творческий человек всегда найдет, к чему прицепиться. Классический пример — ситуация, в которую попал депутат Псковского областного собрания Лев Шлосберг. В прошлом году он привлек внимание российского общества к судьбе бойцов 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии, которые, по его данным, тайно воевали на востоке Украины.
Некоторые из десантников, как выяснил депутат, были убиты, а потом тайно захоронены на родине. Как же отреагировали коллеги-депутаты на расследование Шлосберга? По классической схеме — написали заявление в прокуратуру с требованием проверить, не получал ли он финансирование из-за рубежа.
«Письма пишут: он является агентом иностранной разведки. А вы как думали! Все эти разоблачения ученых-предателей, посадки… Там почти по каждому делу в основе лежит чей-то донос», — убежден Симон Кордонский.
Источник: dw.de
© 2015, https:. Все права защищены.
