Это протест целого социального слоя, и выражается он как социальный, но подспудно присутствует политика.
Последние события в Армении КАВПОЛИТу прокомментировал известный политолог, научный сотрудник ереванского Института Кавказа Грант Микаэлян. По его мнению, основной движущей силой протестных акций в Ереване является городской средний класс, требующий усилить свое представительство в политической системе страны, а повышение тарифов на электроэнергию оказалось удобным поводом для мобилизации.
‒ Какое реальное влияние на армянскую энергетику имела Россия, учитывая, что ключевые акционеры крупнейших энергокомпаний Армении ‒ именно российские?
‒ Россия занимает важнейшую позицию на энергетическом рынке Армении ‒ как по причине того, что она является важнейшим политическим партнером и инвестором в экономику Армении, так и потому, что Россия — главный поставщик углеводородов в Армению. В частности, «Газпром» владеет армянской газотранспортной системе и частично способствовал газификации Армении.
Вместе с тем именно «Газпром» настоял на сужении диаметра газопровода Иран-Армения до 700 миллиметров, чтобы он не был пригоден для экспорта в Грузию или даже дальше и создания альтернативного газового коридора. Власти Армении с пониманием отнеслись к требованию «Газпрома», что в свое время вызвало критику оппозиции и ряда общественных организаций.
‒ Повышение тарифов на электроэнергию — уже третье за последние три года. Много ли в Армении политиков, которые раньше поднимали вопрос о том, почему в стране такие высокие тарифы при профиците энергии и довольно активном ее экспорте?
‒ Да, этот вопрос в Армении время от времени и довольно вяло обсуждался, хотя в прошлом году, когда электроэнергия подорожала примерно на 10%, эти обсуждения активизировались. Уже тогда многие считали, что цена завышена. И поскольку тогда так и не было публикации данных аудита и подробных финансовых отчетов, обосновывающих подорожание, новое подорожание воспринялось в штыки.
‒ Было ли недовольство новым повышением тарифов усилено недавней девальвацией драма и ускорением инфляции?
‒ На мой взгляд, повышение тарифов сейчас совпало с развалом партийной политики и с тем, что исчезли всякие каналы вывода недовольства, которое в Армении на высоком уровне. В другом случае социальный протест не смог бы быть таким активным.
‒ Можно ли утверждать, что в Армении исчерпан ресурс трудовой эмиграции, благодаря которому градус недовольства удавалось более-менее снижать? Как на этот процесс повлиял кризис в России, который заставил многих гастарбайтеров вернуться на родину?
‒ Как ни странно, хотя кризис в России вызвал возвращение многих временных трудовых мигрантов из России в Центральную Азию, на примере Армении мы такого не видим. Поэтому в данном случае можно сказать, что трудовая миграция, которая в некотором смысле действительно способствовала выходу негативной энергии, никак не снизила протестную активность.
Сейчас в Армении протестуют не бедные и не безработные. Протестует городской средний класс, молодежь, члены общественных организаций, интеллигенция и так далее. То есть это протест целого социального слоя, и выражается он как социальный.
Но подоплека этого протеста далеко не исчерпывается социальной тематикой, поскольку большинство среди тех, кто митингует, волнуют не проблемы собственного кармана. В мотивах людей, вышедших на улицы, подспудно присутствует политика. Не стоит забывать и поколенческий момент.
‒ А почему к протесту против роста тарифов не присоединяются пенсионеры, если судить по фоторепортажам из Еревана? Исходя из соотношения тарифов и средних пенсий в Армении, им давно пора было митинговать.
‒ У пенсионеров нет этой социальной и политической культуры, привычки, может быть даже. Их молодость пришлась на время, когда митинговать было чревато. Кроме того, в старшем поколении массово распространены апатия и неверие в собственные силы, пожилые люди считают, что ничего нельзя изменить.
Поэтому они не выходят на улицы ‒ поэтому ничего и не меняется. Как результат: они считают, что ничего нельзя изменить. Грубо говоря, получается замкнутый круг.
‒ А можно ли в Армении каким-то образом потреблять электричество и не платить за него, как это сплошь и рядом происходит на Северном Кавказе?
‒ Конечно, некоторые крупные и мелкие пользователи электросетей пытаются тем или иным способом воровать электроэнергию или избегать платежей. Достаточно велики потери электроэнергии в сетях. Однако с курсом государства на повышение эффективности и борьбу с коррупцией в целом такие возможности сужаются везде, и параллельный процесс происходит в электросетях.
‒ Иными словами, по вашему мнению, ключевая причина того, что сейчас происходит в Армении, ‒ это именно коррупция режима Сержа Саргсяна, а энерготарифы в данном случае являются предлогом?
‒ Коррупция ‒ это слово-маркер. Конечно, коррупция в Армении есть, и в некоторых сферах она достаточно заметна. Однако я не стал бы ее выделять как первопричину.
Во-первых, в Армении по всем рейтингам коррупция ниже, чем в остальных странах СНГ и принципиально ниже, чем, скажем, на Украине.
Во-вторых, коррупция в восприятии людей идет как бы в одном пакете с безработицей, неравенством, бедностью, плохим движением социальных лифтов и несменяемостью политиков. В то же время каждое из этих явлений — отдельное, и смешивать их не стоит.
В данном случае протестует молодежь, поэтому в качестве первопричины я бы выделил проблему с социальными лифтами, молодежной безработицей и отсутствием достаточного представительства этого социального слоя в политике. Они считают, что не представлены. А повышение тарифов становится хорошей возможностью для массовой мобилизации.
‒ Уместны ли в данном случае какие-то аналогии с Украиной?
‒ Мне кажется, скорее можно провести сравнение.
Та группа, которая находится у власти в Армении, более консолидирована, чем власть Януковича, при котором интриг было хоть отбавляй. Сам Серж Саргсян тоже несколько более решителен, чем Янукович. В конце концов, у него прошлое силовика, а не бизнесмена с непонятной репутаций.
Кроме того, в Армении нет аналога Галиции, которая на Украине выступала в качестве основного источника антивластных и антироссийских настроений и резервуара для живой силы протеста.
Вовлечение и интерес внешних сил к событиям в Армении также принципиально ниже. Нельзя сказать, что его вообще нет, но в данном случае я бы не сравнивал даже с Молдавией. По этим причинам, думаю, украинский сценарий «цветной революции» в Армении крайне маловероятен.
Николай Проценко
Источник: kavpolit.com
© 2015, https:. Все права защищены.
