Новый законопроект позволит арестовывать активы иностранных государств в России по иску третьих лиц.
Комиссия по законопроектной деятельности российского правительства одобрила законопроект «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности». Скромная публикация на правительственном сайте вызвала необычайно широкий интерес.
Ажиотаж понятен — еще не утихли споры о том, была ли у Гаагского арбитража юрисдикция рассматривать иск ЮКОСа против России и вправе ли были иностранные государства арестовывать имущество РФ во исполнение его решения. Все также хорошо помнят обещание министра иностранных дел Сергея Лаврова ответить «взаимностью».
И вот, казалось бы, эта взаимность и наступила.
Стоит отметить, что в правительстве вспомнили про старый законопроект. Впервые он был внесен в Госдуму еще в конце 2004 года. Как сообщает нам пояснительная записка, «переход экономики России на рыночные отношения, ликвидация государственной монополии внешней торговли, проведенная приватизация поставили вопрос о необходимости привести российское законодательство по проблемам иммунитета иностранного государства в соответствие с реалиями сегодняшнего дня». Законопроект тогда утонул в бюрократической пучине.
О чем же в нем идет речь? Дело в том, что существует две концепции иммунитета государств — это теория «абсолютного» иммунитета и теория «ограниченного», или «функционального», иммунитета. Первая исходит из древнеримского принципа par in parem non habet jurisdictionem (равный над равным власти не имеет — лат.) и предполагает, следуя названию, абсолютный иммунитет государства от любых судебных преследований, на которые оно не давало своего согласия. Эта теория появилась в начале XIX века и постепенно отмерла к концу XX столетия. Вторая, более современная теория разделяет действия государств на суверенные jure imperii и частные jure gestionis, предоставляя иммунитет в отношении первых и не предоставляя такого иммунитета в отношении вторых.
Сама Россия достаточно давно отошла от теории абсолютного иммунитета.
Уже в 2002 году был принят арбитражно-процессуальный кодекс, который ограничил судебный иммунитет иностранных государств случаями, когда они выступают «в качестве носителя власти», а в 2006 году Россия подписала Конвенцию ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, реализующую принцип функционального иммунитета. Однако при этом российская сторона весьма болезненно относилась к случаям, когда иностранные суды или арбитражи выносили решения против нее. Стоит только вспомнить эпопею с исками швейцарской фирмы NOGA или немецкого предпринимателя Франца Зедельмайера, которым Россия сопротивлялась со ссылками именно на суверенный иммунитет. В 2006 году Россия успешно отбилась от исков ЮКОСа в США, связанных с продажей основного актива компании — «Юганскнефтегаза». Однако в 2013 году суд США предписал России вернуть библиотеку Шнеерсона общине «Хабад», а в прошлом году Гаагский арбитраж нанес намного более серьезный удар, присудив по иску акционеров ЮКОСа $50 млрд, которые должна заплатить Россия, несмотря на ее заявления об иммунитете.
Последней каплей стали сообщения об арестах российской собственности во Франции и Бельгии во исполнение решения Гаагского трибунала. Министр Лавров тогда же заявил, что «наши экономические операторы собираются подавать в российский суд просьбу — в ответ на неправомерные действия по отношению к ним — предпринять такие же действия в России. Будут арестовывать собственность иностранных компаний с государственным участием».
Помимо этого Россия в ближайшее время может столкнуться и с другими неприятными решениями и их последствиями. Так, на Украине уже рассматривается возможность подачи исков против России в связи с преступлениями, совершенными вооруженными формированиями на юго-востоке страны, а если после завершения расследования в отношении малазийского «Боинга», сбитого в июле прошлого года, США, например, включат Россию в перечень «стран, спонсирующих терроризм», то наша страна может лишиться иммунитета по искам, поданным против нее в США, и тогда тоже придется думать над «адекватными» ответными мерами.
Тут и вспомнили о законопроекте, который десять лет лежал под сукном, достали его с полки, смахнули пыль — и вот уже готов «наш ответ Чемберлену». СМИ тут же поспешили заявить о том, что «Россия готовит арест иностранных активов».
Впрочем, само по себе принятие законопроекта еще не означает, что какие-либо активы будут арестованы. Единственный пункт, обращающий на себя внимание, — положение о том, что Россия будет ограничивать иммунитет иностранных государств исходя из «принципа взаимности». Он означает, что если, например, в нарушение международных норм во Франции будут арестованы российские суверенные активы по иску акционеров ЮКОСа, то Россия сможет сделать то же самое в отношении суверенных активов Франции на российской территории.
Для этого нужно, чтобы, например, «Роснефть» подала иск во исполнение какого-либо решения, выигранного против Франции в российском или иностранном суде.
По содержанию законопроект, вызвавший такой резонанс, более-менее точно воспроизводит уже упомянутую Конвенцию ООН и в целом более чем соответствует международной практике, модернизируя российское законодательство в ногу со временем, что, вообще-то говоря, давно пора было сделать.
Марат Давлетбаев
Источник: forbes.ru
© 2015, https:. Все права защищены.
