Вадим Дробиз, директор Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя высказал свое мнение о возможном импортозамещении вина корреспонденту газемы «Комсомольская правда-Ростов-на-Дону».
Столового винограда у нас сегодня 90% импортного и только 10 своего
Фото: Ольга ЧЕПУРНАЯ
— Давайте начнем с того, что, похоже, наша страна не самая винопьющая. Или я ошибаюсь?
— Нет, наша страна не самая винопроизводящая, к сожалению. Да мы вообще во всем упали за последние 30 лет, скажем так, капиталистических реформ, в производстве. Дело в том, что у нас сегодня, даже если взять вместе с Крымом, в три раза меньше виноградников, чем было в советский период в России и Крыму. Поэтому мы себя обеспечить не можем.
Что имел в виду господин Ткачев, нуждается, я думаю, в каких-то пояснениях и переводе. Скорее всего, он имел в виду запрет как продолжение санкций с нашей стороны в отношении тех стран, которые ввели санкции в нашу сторону. Скорее всего, стран дальнего зарубежья — Франции, Италии, Испании и т.д. В этом случае виноматериал пойдет в Россию из Аргентины, Чили, Австралии, ЮАР и т.д. – абсолютно везде его перепроизводство. Если говорить более широко — задача правильная и перспективная. Переходить надо на свой виноматериал, на российский виноград и российский виноматериал. Кстати, у нас сегодня виноград делится на две категории – столовый, который мы едим, и технический, из которого делают вино, коньяк и т.д. Вот столового винограда у нас сегодня 90% импортного и только 10 своего. Вот хоть выжми, из этого объема больше не получишь пока.
Что касается технического винограда. Могу привести такой пример. Виноматериал идет на производство вина, вина игристого и шампанского, винных напитков и коньяка и бренди. Если все это перевести в виноматериал, то в прошлом году мы выпили примерно 1 млрд. 600 млн. литров. А вместе с Крымом произвели виноматериала в России из собственного винограда — 350 млн. литров. То есть мы на 25% обеспечиваем себя своим. Убери импортную составляющую, из чего мы будем делать российское вино, непонятно.
Программы есть — до 2020 года в 1,5 раза увеличить посадки виноградников. Мы сегодня абсолютно импортозависимая по виноматериалу и вину страна, к сожалению. И ничего сделать за ближайшие 5 лет в этом отношении не удастся. Чтобы в 2020 году получить вино из нового винограда, нужно сегодня посадить эту лозу, 5 лет надо. Поэтому мы и в 2020-м будем абсолютно импортозависимы, и в 2025-м тоже. И вот, может быть, после 2025-го какой-то качественный рывок произойдет. Сегодня, увы, на посадки виноградников денег нет ни у бизнеса, ни у государства.
— Вадим Иосифович, давайте вспомним, что еще в июне крымские виноделы обратились к руководству страны с просьбой ввести запрет на ввод в РФ вина из стран Европы. Как вы считаете, это был призыв, что называется, на популистской волне?
— Здесь дело не только в популизме. Есть определенный патриотизм. Но на самом деле что может сегодня Крым, по большому счету? Да ничего. Дело в том, что сегодня Крым производит 10% российского вина из того, что мы производим, пусть даже из своего винограда. Но виноградников-то нет должного количества и объема. Есть некоторый объем вина, которое производит Крым. Это 10% российского производства. По игристым шампанским — 5%. Увеличить-то не из чего. Значит, придется в Крым завозить импортный виноматериал и из него производить крымские вина, что ли? Это не решает проблему сегодня. Вот сотрясать воздух такими заявлениями, как господин Ткачев, я думаю, неправильно. Есть программа. Ребята, вы сделайте. Исходя из программы… У нас сегодня 90 тысяч гектаров виноградников, из них примерно тысяч 50 — плодоносящих. Собираются по программе Минсельхоза к 2020 году иметь 140 тысяч гектаров. Надо высадить еще 50 в России и в Крыму. Так давайте по 10 тысяч гектар в год и сажать. Но в этом году, может быть, 1,5 тысячи гектаров высадят и все.
Винодел из Севастополя Павел Швец: «Я думаю, что инициатива по поводу запрета на ввоз импортного виноматериала преждевременна»
Чтобы вырастить лозу до плодоносящего состояния — нужно пять лет. На фото — годовалые черенки лозы
Фото: Ольга ЧЕПУРНАЯ
— Насколько, как вам кажется, сейчас виноделы готовы заполнить прилавки винных магазинов своей продукцией (я имею в виду, конечно, российского производства), без использования импортных виноматериалов?
— Виноделам, конечно же, удобно. Если запрет введется, то и на нашу продукцию будет больший спрос, мы сможем продавать ее дороже. Это идея с точки зрения производителя вина. Но с точки зрения человека, который пьет вино и как-то думает о том, что пьет население в нашей стране, я думаю, что инициатива по поводу запрета на ввоз импортного виноматериала преждевременна. Дело в том, что во всем мире существует регулирование немножко иное. У нас ведь самое главное – это передергивание с торговыми марками. Самое главное, чтобы потребитель идентифицировал эту продукцию как сделанную из отечественного винограда, отечественную. А на самом деле она сделана из виноматериала чужого.
Так вот, в 171-м законе появились недавно такие понятия, как ВЗГУ (вино с защищенным географическим указанием), ВЗМП (вино с защищенным наименованием места происхождения). И вина в России делятся на три класса: столовое, ВЗГУ, ВЗМП. Так вот, самое главное, что столовое вино, которое во всем мире делается из виноматериала покупного, — на этой продукции нельзя писать никакого наименования, никакой торговой марки, которая напрямую либо косвенно может заставить человека идентифицировать его как созданное в каком-то регионе. Если вы купили виноматериал, хотя бы литр виноматериала, вся ваша продукция должна называться, к примеру, «Шепот монаха», «Мечта грешницы» и т.д., но без привязки к региону. Такая продукция в мире есть, она стоит недорого, и она должна производиться, конечно, в Российской Федерации. Но навести порядок в ВЗГУ, ВЗМП, сделать так, чтобы винодельческое сообщество распоряжалось исключительным правом на присвоение ВЗМП, чтобы отделить столовое вино от того, что сделано в Российской Федерации из российского винограда, вот это первостепенная задача.
Но дело в том, что у Росалкогольрегулирования, у сообщества виноделов, которое очень разношерстно, по этому вопросу очень разные мнения. И мы никак не можем договориться. Вроде бы все правы, но здесь нужна воля, скажем так, высшего руководства страны, для того чтобы навести порядок в этом вопросе.
— Павел, но мы же с вами ходим в одни магазины, мы видим, что в итоге вина разбиваются по стране происхождения. Идя к полке магазина, вы выбираете ту или иную страну происхождения вина, которое хотите купить. Вот такие суррогатные вина где вообще должны стоять?
— Они тоже должны продаваться в магазинах.
— Я понимаю. А куда их поставить, в российское вино или в ЮАР, допустим, если это виноматериал из ЮАР?
— Это должно быть столовое вино.
— То есть отдельно?
— В Европе такие вина тоже есть, во всем мире, это нормально. Оно относится к низшей категории качества – столовое вино. И самое главное, повторяю, на этикетке этого вина не должно быть ни намека на то, что это вино имеет какую-то зональность российскую. Это не может быть «Крымский бриз», это просто столовое вино, без рода, без племени.
— Павел, скажите, кто должен спасти виноделие в России – государственные или частные винодельни?
— Естественно, частные. Все, что государственное, за 70 лет советской власти разве непонятно, что государственные колхозы не работают?
Елена Одинцова
Источник: rostov.kp.ru
© 2015, https:. Все права защищены.
