Да, эти слова, которые пишут окологламурные барышни в соцсетях, принадлежат фотографу, публицисту Илье Эренбургу, который прошел всю Вторую мировую войну. Она началась для него в Испании в 1936 г., а завершилась в весеннем Берлине в мае 1945-го. До этого были революция 1905 года и период неприятия большевизма, сотрудничество с советскими пропагандистами, а после — тотальный контроль спецслужб с одновременным, почти свободным выездом за рубеж, как апофеоз, противодействие реабилитации Сталина и 15000 пришедших проститься с ним на Новодевичьем кладбище.
Но обо всем по порядку.
«Он этой поднебесной гари
И смеха выдержать не мог»
Мальчик Илья, родившийся в зажиточной еврейской семье, учился в московской гимназии вместе с будущим пламенным революционером и руководителем Коминтерна Николенькой Бухариным. В возрасте 14 лет он уже вышел на улицу во время кровавых событий 1905 года, примкнул к большевикам, а в 1908 -м был арестован и полгода просидел в тюрьме. Так и не дождавшись суда, юный Эренбург уехал во Францию, и, казалось бы, совершенно разочаровался в политике, вошел в круг декадентской богемы. Примечательно, что именно там он познакомился с Троцким, Каменевым, с Владимиром Ульяновым (Ленином) и даже бывал у последнего дома. Кстати, будущий вождь ему не особо понравился. Данные ему обидные прозвища: «Лысая крыса», «Картавый начетчик», «взбесившийся фанатик» говорят сами за себя.
Первая мировая война оторвала Эренбурга от публикаций стихов в парижских журналах и от его приятелей-модернистов. Он сотрудничает с «Биржевыми ведомостями», пишет для них репортажи с Западного фронта.
«Где камня слава, тепло столетий?
Европа — табор. И плачут дети.»
После Февральской революции Эренбург вернулся было в Россию, но, после прихода к власти большевиков, опять отправился за границу, на этот раз в Берлин.
В 1922 году был опубликован странно-пророческий роман «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников», в котором невольно были сделаны страшные пророчества относительно Второй мировой войны, сущности фашизма и даже атомную бомбардировку японских городов.
Сотрудничая с советской газетой «Известия», Эренбург исколесил всю Европу. Его талант активно эксплуатировали для создания положительного образа сталинизма в западных странах, а затем и для борьбы с фашизмом.
«Ты увидишь, как победа
Соберется налегке»
Когда в Европе началась война, Эренбург, основываясь на своих путевых заметках, репортажах из стран, в которых власти уже склонились перед Гитлером, написал роман «Падение Парижа».
На протяжении 4 лет он был собкором «Красной Звезды», готовил материалы для Совинформбюро. Газеты с его статьями передавали из рук в руки. Константин Симонов рассказывал, что он собственными глазами видел рукописный приказ одного из партизанских отрядов, предписывающий использовать для раскурки прочитанные газеты, «за исключением статей Ильи Эренбурга». И.Эренбург и К.Симонов стали авторами популярного лозунга «Убей немца!», который на плакатах, в агитках интерпретировался, как «Убил ли ты сегодня фрица?» Гитлер лично дал распоряжение поймать и повестить Эренбурга, а подручные Геббельса прозвали его «Домашним евреем Сталина».
Но, несмотря на произносимые хлесткие фразы, Эренбург не был кровожаден. Его статья «Хватит!» была раскритикована заведующим отдела пропаганды и агитации Г.Ф.Александровым в ответном опусе «Товарищ Эренбург упрощает».
«Когда замолкает грохот орудий,
Жалобы близких, слова о победе»
Во время войны Эренбург стал самым популярным советским человеком в мире после Вождя народов. Его, скрепя сердце, беспрепятственно выпускали за границу. В обмен на видимость свободы, он жил под неусыпным контролем спецслужб, ему в любой момент могли поручить написать «правильный» отзыв на любое событие в политике и культуре. Его статьи перепечатывали западные издания.
Благодаря его личному и всегда рискованному вмешательству, многие люди избежали ареста и расстрела. Он сыграл решающую роль в притормаживании «Дела врачей». Эренбургу предложили поставить очередную 67-ю подпись под письмом, в котором евреи радостно подтверждали свою готовность переселиться в Биробиджан. Вместо этого журналист написал Сталину личное письмо, в котором в мягкой форме намекнул, что высылка людей по национальному принципу может оказать дурную услугу в целом национальной политике. Риск был огромен, но Вождь вдруг внял доводам рассудка и эта волна репрессий постепенно сошла на нет.
В годы оттепели он смог познакомить советских людей с творчеством Цветаевой и Мандельштама, Бабеля, Слуцкого. Ему удалось даже организовать в Москве выставку Пикассо.
В 60-е годы Эренбург выступает в защиту правозащитного движения, набирающего обороты Самиздата. Он пытается спасти арестованных Синявского и Даниэля. Когда с ним в 1967 году случается обширный инфаркт, от которого он умирает, о похоронах, которые совпали с судебным разбирательством по делу диссидента Владимира Буковского, не сообщают в прессе, опасаясь, что они могут вылиться в выступления против цензуры. Но гражданская панихида собрала не менее 15 тыс. человек.
В сердце места нет ни злу, ни укоризне,
И легко былые годы вспоминать,
Если к горечи, к тревоге, даже к жизни
Начинаешь понемногу привыкать.
http://obzor.press/russian/2016012915428
© 2016, https:. Все права защищены.
