Я стою в очереди в кассу и жду пока обветшалая бабушка впереди сосчитает, наконец, свои 10 копеечные монетки. Руки морщинистые, трясутся. Продавщица покрикивает – «Давайте быстрее, вы тут мне очередь копите!». Та протягивает ей руку с мелочью и просит – «Посчитайте, сколько там нужно?». «Пффф» — фыркает продавщица, она у нас тут вообще сука редкая, как её только не уволили, не понимаю. За бабушкой стоит куча сытых рож, включая мою. Москва. Центр.
Бабушка нервничает, что-то там пытается считать, заглядываю ей в ладонь – не хватит ей денег, не хватит! Кто-то женским голосом возмущается, мол, она на секунду из офиса выбежала за соком, а тут как всегда… И так стыдно стало и больно, за эту вот старенькую бабушку, которой не хватает денег на какую-то там простенькую еду — пакет кефира и булку. За мелочь, которую я сваливаю в огромную чашку и годами про неё забываю, а тут человек. Копейки. Считает. Не хватает. И очередь. Возмущается. И продавщица – ****.
— Держите, — пихаю ей пятисотрублевую бумажку в руку. Та смотрит на меня детскими такими глазами и снова становится неудобно, она же подаяния не просила.
— Ой, давайте уже быстрее я оплачу чек! – подключается мужик сзади.
Продавщица сваливает продукты в бабушкину сумку. Мужик оплачивает счет. Очередь начинает двигаться. Бабушку оттеснили к концу кассы, чтобы выходить не мешала. Когда я выбегала из магазина, она там так и стояла. Ни слова нам всем не сказала. Потерянная такая.
И теперь думаешь – как лучше?
Ведь чуть ли не унизили, а вроде бы помочь хотели…
Источник: cosharel.livejournal.com
© 2015, https:. Все права защищены.
