Таможенная служба Украины опубликовала список из 38 изданных в России книг, запрещенных к ввозу на Украину.
Ранее Министерство культуры Украины опубликовало список из 14 деятелей культуры, которые представляют угрозу национальной безопасности государства.
А в конце июля был опубликован и первый «белый список» тех, кого, напротив, рекомендуется поддерживать. В чем же смысл этих «черных» и «белых» списков?
Об этом ведущий программы «Пятый этаж» Леонид Лунеев беседовал с директором аналитического центра «Пента» Владимиром Фесенко.
Леонид Лунеев: Я хотел бы сначала процитировать заявление украинской стороны, которая сказала, что запрет введен, цитирую: «…с целью предотвращения применения к гражданам Украины методов информационной войны и дезинформации, распространения идеологии человеконенавистничества, фашизма, ксенофобии и сепаратизма, остановки посягательств на территориальную целостность и определенное Конституцией Украины государственное устройство». Не слишком ли, с вашей точки зрения, это суровая формулировка, если учесть, что речь идет всего-навсего о писателях, актерах, поэтах и музыкантах?
Владимир Фесенко: Эта формулировка — это такой своеобразный политический канцелярит эпохи войны. На самом деле, вся эта ситуация со списками, к сожалению, — отражение ситуации, пусть и гибридной, и неофициальной, но войны между Украиной и Россией, а также отражение и атмосферы войны. Это, может быть, самое печальное и сложное. Атмосфера войны затронула и рядовых граждан, которые гораздо хуже сейчас понимают друг друга. Социальные сети заполнены сообщениями об этом непонимании, взаимной ненависти. К сожалению, это затронуло сферу культуры, искусства. Вы цитировали сообщение министерства культуры. Думаю, что тут есть еще и политическая позиция нынешнего министра культуры. По своим взглядам он либерал-националист, и, видимо, за счет игры в эти списки хочет сделать некое паблисити и для себя, и для своей политической силы.
Л.Л.: Хорошо, если бы только так. Ни для кого не секрет, что списки существуют в разных странах, существовали они, в качестве примера, и в Советском Союзе. Были под запретом музыкальные произведения, книги. Сейчас существуют «черные» списки, но обычно в них попадают политики, военные преступники или люди, подозревающиеся в военных преступлениях, чиновники. Есть такие списки и на Западе, есть такие списки и в России. Но чтобы книги? Хотя, с другой стороны, почему я удивляюсь? Совсем недавно Россия же занялась книгами двух британских историков. Их стали изымать из библиотек в связи с тем, что власти решили, что они проповедуют неправильную точку зрения на события Второй мировой войны. Может быть, я зря удивляюсь, может быть, это все существует, просто украинский пример такой яркий?
В.Ф.: Я с вами согласен с том смысле, что сама ситуация с запретом книг двусмысленная и вызывает аналогии с одной не очень демократической страной, с одной не очень демократической эпохой. С другой стороны, я не знаю полного списка тех книг, которые сегодня были запрещены, но там речь о книгах Доренко, Дугина — явных антиукраинских изданиях. Если книги Дугина раньше, хотя и критиковались очень сильно, купить не было проблемой, то сейчас будет ограничение именно на те книги, которые носят явно антиукраинский характер. Опять-таки сказывается атмосфера войны. Думаю, что одним морализаторством проблему не решишь. Надо, прежде всего, выйти из состояния войны, а потом уже, думаю, сами деятели искусства должны нейтрализовать эту ситуацию более гибкой, более ответственной, более толерантной позицией.
Л.Л.: Если, словами поэта, к штыку приравнивать перо…. С другой стороны, существует ведь и интернет, из которого все книги не выудишь, и который на Украине, насколько я знаю, цензуре пока не подвергается и подвергаться, наверное, не будет. При желании все эти книги, а также музыкальные произведения запрещенных авторов, стихи и все прочее найти можно без труда. Так в чем же тогда принцип? Скорее, как вы сказали, действительно только декларативный?
В.Ф.: Если бы только декларативный! Здесь сказывается и политическая позиция министра. Он и до войны очень критично был настроен по отношению к России, а теперь есть явный повод для таких запретов. И в обществе очень сложные отношения. Представим себе, что не было бы этого «черного» списка, и кто-нибудь из деятелей российской культуры, тех, кто поддерживал сепаратистов, попытался бы приехать в Киев, например, тот же Пореченков. Это закончилось бы явным скандалом и конфликтом с очень неприятными последствиями. Поэтому пока существует ситуация и атмосфера войны, я думаю, что, к сожалению, будут вот такие проявления, даже в виде запретов. Дело времени — выйти из этой ситуации, а из нее придется выходить. Вы правильно отметили, что есть проблема с критериями. Я до сих пор не могу понять, по каким критериям одни российские фильмы, а их уже довольно много, запрещены для показа в Украине (хотя в интернете их действительно можно посмотреть), а другие смотреть можно. Формально эти критерии сформулированы, примерно на том же политическом канцелярите, но почему одни фильмы с российскими солдатами показывают, а другие нет, для меня загадка.
Л.Л.: Может быть, объяснение простое: до одних руки дошли, а до других еще нет?
В.Ф.: Может быть. Но сказывается и вкусовщина, и некий чиновничий запретительный азарт. Главная причина — это все-таки сам факт войны. Важно отметить, что система запретов не решает проблему. Она порождает некие авторитарные тенденции украинской власти. Нужно более гибко использовать эту методику. Да, в странах Балтии тоже есть ограничения. Но если сейчас идти только по пути ограничений и дальше расширять и расширять эти списки, иногда просто ориентируясь на какие-то цитаты, может быть, не совсем удачные высказывания отдельных российских деятелей культуры, мы слишком далеко зайдем. Потом из всего этого надо будет выходить. Поэтому я, все-таки, отношусь к этому неоднозначно и думаю, что сейчас очень важно, чтобы сами деятели культуры друг друга призывали быть гибкими и толерантными, избегать языка ненависти и вражды. Они должны сказать первое слово, и это повлияет, может быть, не сразу, на позицию политиков.
Л.Л.: Вы заговорили о тех, кто призывает избегать враждебной и воинственной риторики. Ведь есть два списка: «черный» список и «белый» список. Это список российских деятелей искусства, которых украинские власти одобряют и считают, что им нужно оказать всяческую поддержку. Но у каждой медали есть обратная сторона. Не получится ли так, что люди, попавшие в «белый» украинский список, столкнутся с серьезными проблемами у себя на родине в России, потому что там они будут восприниматься как предатели? По сути дела, этот «белый» список Украины для российских «патриотов» — это список предателей.
В.Ф.: Совершенно верно. Я сегодня прочитал реакцию Валентина Гафта, который покритиковал Табакова, включенного в «белый» список, что вызвало возмущение самого Гафта. Идея с «белым» списком — не самая умная идея. Она использует метод разделения, и сразу же отдельных российских деятелей культуры, которые не побоялись пойти против течения и высказать свое осуждение по поводу аннексии Крыма и войны на Донбассе, сама Украина делает «белыми воронами». Это явная ошибка руководства министерства культуры, и она больше вреда принесет, чем пользы.
Л.Л.: Есть ли какой-то диалог в этом смысле между деятелями культуры Украины и России? Я пока об этом ничего не слышал, может быть, вам известно больше.
В.Ф.: Думаю, что нет. Учитывая личность министра культуры Вячеслава Кириленко, который является еще и вице-премьером, вряд ли есть какой-то диалог. Это просто не соответствовало бы политической позиции господина Кириленко. Вся эта история со списками, коллективными письмами очень сильно испортила отношения между культурными элитами. Диалог есть скорее по линии отдельных творческих групп, отдельных личностей, которые пытаются не прерывать связи друг с другом. Есть люди, которые имеют фактически две родины, например, тот же Роднянский, для которого и Украина — родина и Россия тоже родина. Они не могут разделить для себя две страны и пытаются этот мостик сохранить. От этих людей, от их деятельности, от их взвешенной толерантной позиции очень многое будет зависеть и сейчас, и особенно в будущем для того, чтобы преодолеть нынешний разрыв.
Л.Л.: Владимир, как вы полагаете, в дальнейшем эти списки будут расширяться, пополняться, на что уже намекнули украинские власти, или скорее инициатива сойдет на нет, потому что, в условиях строительства демократического государства в Украине (по крайней мере, об этом говорится декларативно), вряд ли имеет смысл вот такими мерами «государства-няньки» ограничивать своих граждан в том, что им смотреть, что им слушать, что им читать?
В.Ф.: Я думаю, что здесь решающий фактор — это война. Если нам удастся постепенно выйти из состояния войны, погасить атмосферу войны, то это, конечно же, положительно скажется и на ситуации в сфере культуры. Вы правильно заметили, что Украина в плане политической конкуренции, политических институтов выглядит более демократической, чем Россия, но практики, которые мы сегодня обсуждали, — это авторитарные практики. От них нужно уходить, и решающее условие — выход из состояния войны, позволит постепенно преодолеть и эти ограничительные запретные практики. Сами деятели культуры и общественность будут против этого выступать, поэтому решающее слово будет за ними. Но сначала надо прекратить войну.
Л.Л.: То есть ответ, с вашей точки зрения, кроется в том, чтобы закончилась война всеми возможными методами, а потом, в условиях построения демократического общества сама собой сойдет на нет эта тенденция запрещать, создавать какие-то «черные» или «белые» списки, и ситуация вернется в нормальное русло. Я правильно понимаю?
В.Ф.: Автоматически это не произойдет. Сами собой эта атмосфера, взаимная вражда и практика этих списков не исчезнут. Должны сказать свое веское авторитетное слово влиятельные деятели культуры обеих стран. Они должны возобновить диалог между собой для окончания войны. Окончание войны любыми способами тоже вряд ли произойдет. Это неприемлемо для значительной части украинского общества. Поэтому сначала надо найти взаимоприемлемые компромиссы по выходу из войны, хотя бы по замораживанию конфликта, а затем — диалог деятелей культуры, их влияние на политические элиты и постепенный выход из нынешней кризисной ситуации в сфере культуры.
Источник: bbc.com
© 2015, https:. Все права защищены.
