Тайвань в последние годы редко упоминается в аналитических текстах, в которых оцениваются состояние и перспективы развития ситуации на “Балканах” современного мироустройства, то есть в той относительно узкой морской полосе, которая простирается от Корейского полуострова до Южно-Китайского моря (ЮКМ).
О Тайване, расположенном между “популярными” зонами этой крайне чувствительной полосы (то есть между островами Сенкаку/Дяоюйдао и ЮКМ) аналитики “забыли” с 2008 г., когда президентом островной республики был избран Ма Инцзю – лидер партии Гоминьдан, старейшей в новой истории Китая.
Он сменил Чэнь Шуйбяня, занимавшего президентский пост с 2000 г. и представлявшего Демократическую прогрессивную партию (ДПП), более или менее определённо выступающую за государственную самостоятельность Тайваня де-юре.
Эти претензии ДПП и были основной причиной опасных сложностей в отношениях Тайваня с “мейнлэндом”, то есть с КНР, которая позиционирует себя на международной арене в качестве того единственного государства, имеющего сегодня право называться “Китаем”.
Что касается Тайваня, то в зависимости от ситуации в Тайваньском проливе он обозначается Пекином либо “мятежной провинцией” (в отношении которой допустимы любые, включая силовые меры воздействия), либо “заблудившейся дочерью” (которой надо помочь вернуться в лоно матери-родины).
Потенциальная опасность указанной ситуации обусловлена тем, что в неё неявным (но от этого не менее весомым) образом вовлечён ведущий мировой игрок США, цели которых в тайваньской проблеме (публично, впрочем, не озвучиваемые) прямо противоположны целям КНР.
Позиция Вашингтона по вопросу отношений “между берегами Тайваньского пролива” (зафиксированная ещё в 1979 г. в виде специального закона) такая же, как по территориальным проблемам КНР с Японией, Вьетнамом, Филиппинами: спорьте “в благожелательной атмосфере” сколько угодно, но, пожалуйста, “без рук”, то есть не только без угроз применения военной силы, но и без оказания любого (например, экономического) воздействия на оппонента.
Это обрекает на неудачу достижение КНР ключевой политической цели, заключающейся в “восстановлении единства нации”. Точнее будет сказать, гипотетический курс КНР “любой ценой” решить основную государственную проблему чреват прямой военной конфронтацией с США.
В тоже время для американцев такая позиция резко облегчает решение важнейшей стратегической задачи, заключающейся в блокировании попыток быстро растущих ВМС Китая по выходу за пределы так называемой “Первой островной линии” в акваторию Тихого океана.
Когда в 2008 г. к власти на Тайване пришёл представитель партии Гоминьдан, в отличие от ДПП всегда выступавшей за единый и неделимый Китай, перспектива прямой американо-китайской конфронтации в Тайваньском проливе была отодвинута.
Указанная позиция Гоминьдана позволила в 1992 г. достичь так называемого “Консенсуса” между КНР и Тайванем. Согласно “Консенсусу 1992 г.”, на международной арене присутствует только “один и единый” Китай.
При этом каждая из сторон до сих пор понимает этот термин по-своему, что существенным образом нивелирует практическую значимость указанного документа.
На самом деле цель политики Ма Инцзю, несмотря на публичный отказ от оформления государственной независимости Тайваня де-юре и приверженность “Консенсусу 1992 г.”, заключается в продлении “до бесконечности” нынешней независимости де-факто.
Ма Инцзю придерживается концепции “трёх нет” (международно-правовой самостоятельности Тайваня, объединению с КНР и использованию силы с целью разрешения проблем в двусторонних отношениях), что практически нивелирует значимость его признания “Консенсуса 1992 г.”. Но всё же это не полное его отрицание, как было при президенте Чэнь Шуйбяне.
И при гоминьдановцах сохраняются проблемы в формате поддержания двусторонних отношений. Общение администраций КНР и Тайваня осуществляется главным образом через формально негосударственные структуры. Это для тайваньцев Ма Инцзю – президент Китайской Республики, а для КНР он кто? Как Пекину его поздравить после переизбрания в 2012 г.?
Как обозначать Тайвань в списке участников Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), одного из важнейших финансово-политических проектов Пекина, нацеленного на укрепление позиций в борьбе с США за влияние на страны азиатского континента?
Из-за этой проблемы сохраняется неопределённость с членством Тайваня в АБИИ. При том, что руководство острова, принимая во внимание негативные настроения общественности, проявило чудеса эквилибристики с подачей заявки на участие в этом банке.
Нынешнее руководство Тайваня готово на многое в процессе развития крайне выгодных экономических отношений с “мэйнлэндом”. Но существуют пределы уступчивости и у гоминьдановцев.
В частности, тайваньский МИД “выразил сожаление” в связи с включением в итоговые документы, принятые в ходе недавнего визита Си Цзиньпина в Беларусь, положений, которые были оценены в Тайбэе как ущемляющие его право участвовать в международных организациях.
Тем не менее соблюдение “внешних приличий” в отношениях с КНР, позволяющее Пекину “сохранить лицо” (что имеет особое значение в восточных странах), предоставляет гоминьдановскому Тайваню разнообразные выгоды от развития связей со второй мировой экономикой.
Но дело в том, что на предстоящих в январе 2016 г. очередных президентских и парламентских выборах почти определённо победит Цай Инвэнь – дама, приятная во всех отношениях.
Однако в КНР её “приятные” качества едва ли оценят, ибо она является нынешним лидером ДПП – источника головной боли в Пекине. ДПП отказывается (по крайней мере, пока) соблюдать упомянутые выше “приличия” и, в частности, не желает ничего знать о “Консенсусе 1992 г.”.
Столицу “мейнлэнда” Цай Инвэнь заставила поволноваться ещё в 2012 г., когда не сильно отстала от Ма Инцзю на очередных президентских выборах 2012 г. (45,6% против 51,6% у нынешнего президента).
Начиная с 31 мая с.г. госпожа Цай совершила небывалое по длительности 12-дневное турне по территории США, в ходе которого встречалась с представителями американской общественности, экономической и политической элиты, а также действующей администрации и конгресса США.
Заслуживают внимания как несколько тезисов, которые сформулировала в ходе поездки Цай Инвэнь, так и то, о чём она предпочла не говорить. Во-первых, она отказалась отвечать на вопрос о своём отношении к “Консенсусу 1992 г.”.
Во-вторых, она обещала, что в случае прихода ДПП к власти новое правительство “внесёт свой вклад в дело поддержания мира и стабильности” в Тайваньском проливе.
В-третьих, Цай Инвэнь позиционировала себя в качестве сторонницы сложившихся отношений между Тайванем и КНР, в том числе путём развития военной кооперации с США и повышения финансирования собственной обороны.
В-четвёртых, она произнесла довольно комплиментарные слова в адрес лидера КНР Си Цзиньпина и выразила надежду на его “понимание тайваньских реалий”.
Пока сложно сделать какие-либо определённые выводы по этим достаточно противоречивым тезисам о возможном будущем политическом курсе потенциального президента Тайваня.
Примечательным представляется сдержанный характер комментария посла КНР в Вашингтоне относительно турне Цай Инвэнь по территории США, посоветовавшего ей “лучше пройти тест у 1,3 млрд китайцев”.
Остаётся лишь надеяться, что после предстоящих президентских выборов в аналитических текстах, посвящённых ситуации в современных “Балканах”, слово “Тайвань” не станет вновь упоминаться через запятую с такими словами, как “Сенкаку/Дяоюйдао” и “Южно-Китайское море”.
Владимир Терехов
Источник: ru.journal-neo.org
© 2015, https:. Все права защищены.
