В поселке Кромы Орловской области суд приговорил к 300 часам общественных работ учителя и поэта Александра Бывшева, признанного виновным в экстремизме и разжигании национальной розни.
Кроме того, Бывшеву, преподававшему в местной школе немецкий язык, два года запрещено работать учителем.
Бывшев не признает себя виновным и собирается добиваться оправдания в судах высшей инстанции, включая Европейский суд по правам человека.
В марте 2014 года после аннексии Россией Крыма Александр Бывшев написал два стихотворения, «Украинским патриотам» и «Украинские повстанцы», в которых в резких выражениях призвал украинцев сопротивляться интервентам.
В рамках заведенного на него уголовного дела была проведена лингвистическая экспертиза, которая не обнаружила ничего криминального в стихах Бывшева. Однако затем была проведена еще одна экспертиза, согласно которой стихи Бывшева возбуждают ненависть и вражду к русским. И именно эту, повторную экспертизу суд приобщил к делу.
Мог ли оказаться Александр Бывшев на скамье подсудимых, допусти он подобные высказывания в западноевропейской стране? В английской юридической практике есть похожее понятие – hate speech. В Германии и Франции довольно строгие законы против расизма (понимаемого довольно широко), которые ограничивают свободу слову и, вероятно, могли бы быть применены к аналогичному случаю. Некоторые подробности этих юридических норм приведены в конце статьи. Прямых европейских аналогий Русской службе Би-би-си найти не удалось.
Накануне оглашения приговора с Александром Бывшевым поговорил корреспондент Русской службы Би-би-си Виктор Нехезин.
«Убедился, что я был прав»
Би-би-си: Вы не считаете, что сделали ошибку, написав эти стихи?
Александр Бывшев: Абсолютно нет. Я только убедился, что я был прав. Основная ко мне претензия — это поддержка Украины. Вокруг этого все и крутится. Что касается фигур Бандеры и Шухевича — действительно, фигуры эти противоречивые, можно про них много говорить, но моя позиция заключается в том, что каждый народ имеет право на свой пантеон героев, и не наше дело указывать украинцам, кого им считать героями. Если для большинства жителей Украины это национальные герои, которые боролись за незалэжность, — они имеют на это полное право. Нужно к этому их выбору относиться с уважением. Вот, собственно, и все.
Речь не идет о прославлении, просто констатация такого факта. Как, допустим, с Александром Суворовым. Для нас он икона, хотя для тех же самых поляков это вешатель и преступник. И к нему по-разному можно относиться. То же самое касается фигуры Жукова. Но, по-моему, украинцы не указывали нам: «А почему вы поклоняетесь именно этим историческим личностям?»
Би-би-си: То есть вас нельзя назвать украинским националистом?
А.Б.: Стопроцентным бандеровцем нельзя меня считать! Просто когда я писал и упоминал их фамилии, я брал тот аспект, который касается защиты земли от оккупантов, борьбы за национальную независимость и свободу. Только это.
Би-би-си: У вас есть украинские корни?
А.Б.: К Украине я имею какое отношение — моя мама, урожденная Кириенко, сама родом из Украины, и где-то с двух лет я каждое лето проводил в гостях у бабушки своей под Щорсом, это Черниговская область, восточный регион Украины.
Би-би-си: То есть интерес к Украине у вас не связан только с событиями последнего года?
А.Б.: Нет, и до этого я брал словари, учебники, литературу читал. И до этих событий, до Майдана у меня были переводы украинской поэзии, классиков, на русский язык. Я всегда интересовался, просто те события стали катализатором, поскольку я увидел эту всю агрессию, вранье нашей пропаганды, поэтому счел своим долгом — как у Льва Николаевича Толстого говорится: «не могу молчать». Когда я видел фашиствующие заявления своих земляков, стало настолько противно — просто возмутился.
Би-би-си: Вы уже год отстранены от работы в школе. Как складывается ваша жизнь сейчас и чем вы планируете зарабатывать после приговора?
А.Б.: Ну что я могу сказать, жизнь, конечно, трудная. Потому что денег нет, а кроме того я ж попал в список этих самых экстремистов-террористов, поэтому заморожены все мои счета в банке. Поэтому никаких источников нет за исключением копеек — чернобыльские, за проживание в чернобыльской зоне. Ну и пенсия родителей. Кислород перекрыли.
Вот очень неприятен вариант с запретом на профессию. А учитывая мою ситуацию семейную, то, что я за родителями смотрю, то есть я не могу оторваться и куда-то уехать устраиваться в Москву или в Орел. А тут, в Кромах, как вы понимаете, в этом поселке ничего хорошего уже не светит.
Еще такой момент, как конфискация оргтехники как «орудия преступления». Потому что у меня конфисковали мой ноутбук и вот хотят это все передать безвозмездно государству. Тоже очень неприятен момент.
Буду пытаться искать любую работу, какую смогу здесь найти в Кромах, хотя это тоже большая проблема. Ну, скажу честно, если возможность будет, то я, конечно, буду возвращаться в школу, хотя там не все так просто.
«Враждебность была страшная»
Би-би-си: Как к вам относятся окружающие? Изменилось ли отношение коллег по школе?
А.Б.: Когда одно за одним стали уголовные дела на меня сыпаться, тогда просто было отторжение и такая откровенная враждебность ко мне. Враждебность была, конечно, страшная. Плюс еще первое время эйфория была, связанная с Крымом. Пик угроз в мой адрес — это первые полгода. Потом немножко стало это все оттаивать, процесс стал затягиваться и люди поняли, что тут не все так просто. Ну так скажу: некоторые люди, отдельные, могут какое-то сочувствие выразить в приватных беседах.
Но вот что интересно: когда приезжали корреспонденты с «Дождя», двое суток они здесь в Кромах были и пытались найти хотя бы одного человека, который бы доброе слово обо мне сказал на камеру. Так вот категорически ни один человек не согласился это сделать. Ни один! Когда корреспондент из «Новой газеты» приезжал и пробовал в различных организациях просто мнения людей обо мне узнать, то категорически было молчание. Было распоряжение главы администрации: никаких комментариев в мой адрес, ни хороших, ни плохих, не давать.
Би-би-си: До этого у вас были близкие друзья в поселке?
А.Б.: Конечно. Вообще я был и депутатом районного совета, был, как говорится, желанным гостем на различных мероприятиях, читал охотно стихи на разных праздниках. Но как только эта история произошла, резко, на 180 градусов [друзья от меня отвернулись]. От людей, даже от которых и не ожидал, были наиболее агрессивные суждения в мой адрес. Самые жесткие высказывания в мой адрес были от людей, которые близки к РПЦ, к церкви.
Би-би-си: Почему, как вы думаете?
А.Б.: Потому что люди то ли плохо знают историю, то ли просто фанатики. Выродилась эта РПЦ в какую-то секту недалеких, малограмотных, очень озлобленных святош.
Би-би-си: Тем не менее, вас судят за два стихотворения, в которых прокуратура как раз усмотрела призывы ко вражде и ненависти.
А.Б.: Я хотел бы внести уточнение. Два этих уголовных дела свели в одно. Одно стихотворение по поводу аннексии Крыма — «Украинским патриотам», за него сейчас судят. Что касается второго, «Украинским повстанцам», посвященное событиям семидесятилетней давности, про воинов УПА — в январе я получил письмо с извинениями кромского прокурора, и он извещает о том, что уголовное дело было прекращено. Ну это вообще был вопиющий случай, потому что найти экстремизм в стихотворении, посвященном событиям 70-летней давности… Даже до них дошло, что это, видимо, перебор. Так что осталось только одно стихотворение про аннексию Крыма. Очевидно, тут болезненный вопрос вообще относительно самого Крыма, для власти это вообще сакральное, это основа нынешнего рейтинга. Плюс там еще были «чекисты путинские».
Самое интересное, что я его написал 1 марта, как раз когда Путин получил единогласное одобрение Совета Федерации о возможности введения российских войск в любой регион Украины. Поэтому там была фраза «Россия угрожает марш-броском». То есть констатация этого факта. Почему-то все эксперты, которые там нашли экстремизм, они мимо этого момента прошли и интерпретировали эту фразу как экстремизм.
«Попал в самый больной нерв»
Би-би-си: Как вы думаете, почему вы стали объектом преследования?
А.Б.: Тут, очевидно, было несколько причин. Во-первых, стихотворения были написаны в самый пик этих событий вокруг Крыма, и я, очевидно, попал в самый больной нерв, вошел в резкий диссонанс с имперским ростом, с подъемом патриотизма, со всей этой «крымнашевской» эйфорией. Но с другой стороны, какие-то силы решили, видимо, воспользоваться этой историей, чтобы на моем примере какую-то карьеру сделать, отчитаться. Даже мои руководители, администрация школы, говорили заместителю прокурора: «Что ж вы делаете? Зачем нам всю эту историю поднимать? Зачем нам скандал? Тем более прецедента такого не было, чтобы человека судили за стихи». Кто-то хотел карьерного роста, звездочек, отчитаться перед начальством, понравиться, прогнуться и так далее.
Все началось с такого странного письма, которое было опубликовано в «Заре» за подписью двух моих земляков — «Таким патриотам места в России нет». Разгромная статья в марте прошлого года. После чего все началось. Что интересно — корреспонденты, которые неоднократно приезжали в Кромы и пытались поговорить с этими людьми, им это не удавалось. Эти люди, которые так гневно меня заклеймили, они категорически отказываются и боятся давать комментарии по поводу своего поступка.
Би-би-си: Вы знаете этих людей?
А.Б.: Фамилии знакомые. Я представляю, кто эти люди, но я даже попыток не имел с ними лично встречаться, чтоб меня не обвинили в том, что я пытаюсь какое-то давление оказать на свидетелей. Один, по-моему, предприниматель в Кромах, второй работает где-то при администрации.
«Ради истины можно бороться»
Би-би-си: Прокуратура опрашивала школьников, у которых вы преподавали. Вы действительно говорили с учениками о политике, и считаете ли вы это правильным?
А.Б.: Ну это, конечно, полный бред. С шестиклассниками обсуждать политические вопросы, тем более на уроке?! Я же еще раз говорю и в последнем слове говорил: ну нельзя это утаить. Если бы были такие разговоры, они наверняка бы стали достоянием общественности, родителей, сигналы стали бы поступать классному руководителю, администрации, в РОНО. Признания пошли после того, как посыпались эти уголовные дела. До этого никаких претензий ко мне не было, только шли грамоты, благодарности и так далее.
Потом еще интересно: у меня было четыре шестых класса. Значит, два ученика вспомнили, а остальные что? Их же всех допрашивали, и все говорили, что никаких бесед не было. И потом, когда я смотрел показания этих двух учеников, я увидел, что они как под копирку написаны. А их допрашивали спустя полгода. То есть феноменальная, видимо, память у этих двух учеников, раз они так слово в слово запомнили, что я им говорил. Но я так понял, что даже наш судья начал колебаться по этому поводу.
Би-би-си: Чем бы вы могли заниматься кроме преподавания в школе?
А.Б.: Я, допустим, и журналистикой хотел бы заниматься, или что-то такое в общественной сфере. Но хотение — это одно, а реальность — совершенно другое дело. Сейчас у меня основной настрой — на борьбу. Уже подготовлены материалы для Страсбурга, жалоба в Верховный суд. Очевидно, без Страсбурга дело не обойдется. Как сказал адвокат, насчет запрета на профессию — это выигрышное дело, настолько вопиющий случай, что однозначно, конечно, Страсбург встанет на мою сторону. Другое дело, что рассмотрения там идут в течение нескольких лет. Но ради истины можно бороться и столько времени.
Свобода слова и закон. Европейский опыт
Русская служба Би-би-си приводит некоторые законодательные нормы и правоприменительную практику некоторых европейских стран дел, ограничивающих свободу слова. Прямых аналогий со случаем Александра Бывшева обнаружить не удалось.
Великобритания
В Британии (Англия, Уэльс, Шотландия) Закон об общественном порядке 1986 года, часть 3, запрещает публичное выражение расовой ненависти, в том числе путем распространения печатных материалов. Понятие «расовая ненависть» подразумевает ненависть в отношении группы лиц по признакам цвета кожи, расы, национальности (включая гражданство), этнического и национального происхождения. Максимальное наказание за такое правонарушение предусматривает тюремное заключение сроком до 7 лет, штраф или то и другое в совокупности. В судебной практике вынесено несколько обвинительных приговоров, включающих тюремные сроки от полугода, общественные работы и выплату судебных издержек.
Германия
В Уголовном кодексе ФРГ к статье 282 УК РФ ближе всего параграф 130. За разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти к части населения и/или призывы к насилию в отношении нее дают от трех месяцев до пяти лет. За изготовление и распространение (но не авторство) печатных материалов пропагандирующих расовую, национальную или религиозную ненависть дают до трех лет либо штраф (часть 2 той же статьи). В интернете выложены стихи, которые суды признали материалами, возбуждающими рознь и ненависть. Это сделано, как указывается в сопроводительных заметках, в ознакомительных и научных целях.
Гневную реакцию (но не судебное преследование) в апреле 2012 года вызвало стихотворение ныне покойного писателя Гюнтера Грасса «То, о чем следовало сказать». Грасс осуждал Израиль за предполагаемое намерение нанести упреждающий ядерный удар по Ирану. Правовед Штефан Тальмон в газете FAZ произвел юридический анализ стихотворения и пришел к выводу, что произведение противоречит Хартии ООН.
Франция Свобода прессы во Франции установлена «Законом о свободе печати» от 29 июля 1881 года. В 1972 году был принят «Закон касательно борьбы против расизма», предусматривающий уголовное наказание за «провоцирование к дискриминации, ненависти или насилия по признакам происхождения, принадлежности либо непринадлежности к этнической группе, нации, расе или определенному вероисповеданию». Наказание составляет год тюремного заключения и штраф в 45 тыс. евро, «либо лишь одно из этих двух наказаний».
Актрису и защитницу прав животных Брижит Бардо осудили за антиисламские высказывания в 2000 году. Бывший лидер Национального фронта Жан-Мари Ле Пен был осужден несколько раз, в частности, за отрицание Холокоста. Модельер Джон Гальяно наказан за антисемитские реплики в парижском баре.
После нападений на Charlie Hebdo, правительство развернуло кампанию против нетерпимости в интернете и предлагает ввести ответственность провайдеров за размещение подобных материалов.
Источник: bbc.com
© 2015, https:. Все права защищены.
